Великий путь интеграции: фотограф Светлана Балашова-Кузьмина о путешествии в Узбекистан и своей выставке Integration

3 ноября в Хьюстоне, штат Техас, открылась персональная выставка фотографа и художницы Светланы Балашевой-Кузьминой Integration. Основная концепция выставки — поиск себя и своего места сквозь призму рефлексии, переездов, потери контактов с близкими людьми и адаптации к новому городу и стране. Яна Моделова поговорила со Светланой о её творческом пути, любви к узбекским лепешкам и о том, как она фотографировала людей на расстоянии десятков тысяч километров.

— Как ты попала в Узбекистан?

— В октябре прошлого года я решила отправиться в путешествие в азиатскую страну. И выбор пал на Узбекистан. Не скажу, что это было легко — первые недели, и даже месяцы, были тяжелыми как в быту, так и в культурном плане. Узбекистанцы очень гостеприимные и дружелюбные, но тяжело привыкнуть к манере вождения и отношению к пешеходам. Мне было непривычно, что в обычном дворе многоэтажки могут резать барашка на праздник. Или то, что если не смотреть себе под ноги, легко свалиться в арык. А со мной такое случалось.

Уезжать на какое-то время из родных городов и стран — стресс. Но, главное, постараться побыстрее найти плюсы для легкой адаптации и безболезненно влиться в среду.

— Расскажи, как ты адаптировалась?

— В первую же неделю в Узбекистане я подсела на лепешки. Эта любовь и зависимость привели к тому, что я специально ездила на рынок Чорсу, чтобы купить свежую горячую лепешку прямо из печи. Кстати, Чорсу — идеальный фон для репортажной фотографии: там много ярких людей, аппетитная еда повсюду, а буйство красок и завораживающий свет помогают прочувствовать аутентичную узбекскую атмосферу.

Несмотря на то, что в Ташкенте очень недорогое такси, я предпочитала передвигаться по городу пешком — так я запоминала маршруты и изучала город с его достопримечательностями. По утрам я бегала, что тоже помогало запоминать локации.

И если в Самарканде я пробежала марафон и осмотрела все памятники за один день, то Ташкенту посвятила долгие прогулки. У меня накопилось много фотографий Ташкента, я часто снимала здания эпохи ташкентского модернизма и базары.

Интересно, что ежедневная съемка одного и того же объекта давала разнообразные результаты, каждый день преображая здания, будто это разные архитектурные чудеса. Так, например, в один день «московские» высотки на Дархане походили на космические корабли, а в другой — превращались в угрюмые башни, жаждущие реставрации. Такая вариативность побудила меня воздержаться от слишком жесткой привязки фотографий к реальности, хотя некоторые из них до жути точно отражают суть происходящего.

— Как жизнь в Ташкенте отразилась на твоем творчестве?

— Безусловно, эти семь месяцев в Узбекистане оказали сильное влияние на мое творчество. Я фотографирую с 2005 года, и мои работы находятся во многих частных коллекциях по всему миру, но когда для меня исчезли привычные виды, мне пришлось приспосабливать свое ремесло к новой обстановке.

Мне потребовались месяцы наблюдения и тщательного изучения для адаптации. Как говорил великий фотограф-гуманист Роберт Дуано — «держать ногу немного в дверях, чтобы впустить случай, красть что-нибудь или принести что-то, о чем не думал». Этот период был как период «случайной фотографии» — гуляя часами по городу можно сделать тот самый уникальный кадр. Мастерство в этом деле было очень важно, оно позволяло мне экспериментировать, создавать желаемое. Я снимала и коммерцию, и много документальных историй, и остатки архитектурной роскоши.

Мне посчастливилось снимать прямо на солнечной печи в институте «Физика-Солнце», залезть в «вертикальную махаллю» экспериментального дома «Жемчуг». Я снимала репортажи на базарах, организовывала коллаборации с местными дизайнерами и ремесленниками и даже приняла участие в выставке «Ташкент. Архитектура исторического оптимизма» Александра Федорова.

— Как к тебе пришла идея организовать съемку для проекта Integration?

— Через семь месяцев в Узбекистане я решила отправиться в США. Тогда я даже не могла представить, что физическое расставание с Ташкентом станет причиной моей эмоциональной нестабильности. Это похоже на момент, когда ребенка отнимают от материнской груди.

Гуляя по Нью-Йорку я искала глазами советский модернизм. Казалось, с чего ему вообще тут быть?! Я радовалась, когда встречала в метро узбеков. Когда ехала на другой конец города в магазин «Ташкент» за горячей лепешкой по пять долларов и узбекским пловом. Для меня это было большим счастьем, чем увидеть Статую Свободы.

Спустя пару месяцев после переезда в Америку, после бесконечных созвонов с ребятами из Ташкента я начала рефлексировать и задавать себе вопросы. «Почему я так мало снимала в Узбекистане?» — хотя, по факту, снимала очень много. «Как мне избавиться от мысли, что я "не договорила" ни с городом, ни с его людьми?»

Мой проект, получивший название «Интеграция», посвящен процессу ассимиляции релокантов и экспатов в новой культуре и принятию местными жителями «обрушившуюся на них лавину» чужеродных черт.  В проекте принимали участие узбекистанцы, которые вернулись в свою страну после долго проживания за ее пределами. Я стремилась изобразить историю слияния культур и смешения традиций. 

Мне повезло окружить себя огромным комьюнити в Ташкенте и выбор героев не составил труда. Я постаралась отснять людей из разных профессиональных сфер, разных взглядов — и то, как органично они вписываются в узбекскую культуру.

— Насколько сложно было проводить съемку, учитывая, что ты в Америке, а твои герои — здесь, в Узбекистане?

— Весь процесс съемки был увлекательным, но трудным. Я снимала героев по FaceTime и, можно сказать, руководила всем проектом, находясь в США, преодолевая десятичасовую разницу между Хьюстоном и Ташкентом. Когда у героев раннее утро, у меня — уже ночь.

Те, кто следил за мной в социальных сетях, знают, что я выбрала нетрадиционное место для съемок. Я сидела в прачечной — самом тихом месте в квартире, чтобы не мешать членам своей семьи отдыхать.

Я искренне благодарна всем героям, которые согласились принять участие в этом проекте — несмотря на ранние подъемы, все они проявили невероятный героизм на протяжении всего съемочного процесса. Фотосессия с каждым из них была уникальна. Я подсказывала, как установить телефон, чтобы поймать нужный кадр. Иногда мы прибегали к помощи посторонних, чтобы они держали телефон определенным образом. Это был такой хаос из эмоций и картинок, и я запомню это на всю жизнь!

— А что тебе запомнилось больше всего?

— Одна из героинь, Луиза Салиметова, которую многие ласково называют «матерью всех релокантов», выбрала для съемок махаллю. К моему огорчению, у Луизы не было штатива, но находчивость все равно взяла верх. Несколько прохожих превратились в моих импровизированных «аватаров», держащих телефон, а одна узбекская женщина и вовсе внесла большую лепту в нашу работу — она вынесла несколько ярких шелковых платков для изменения образа и предложила стул в качестве штатива.

За всем этим я наблюдала сквозь экран в прямом эфире, и такое спонтанное сотрудничество довело меня до слез счастья. Это чувство не покидает меня даже сейчас, пока я отвечаю на эти вопросы.

Другой мой герой, Антон, отправился на Чорсу за лепешками. Я намеренно включала в «Интеграцию» свои любимые места, заново погружаясь в знакомый вайб. Лепешки были нужны для постановки сложной сцены. Сначала нам казалось, что это будет легко. Но, мы не учли, что каждая лепешка будет весить около полутора килограммов, а Антону для кадра нужно было держать около десяти одновременно и не уронить. Хорошо, что он справился с задачей.

— Что ты чувствуешь после всего этого?

— За полторы недели я провела четырнадцать съемок. В какой-то момент я поняла, что мне очень хочется поделиться этими кадрами, эмоциями и чувствами тут, в США, в Техасе — штате, граничащим с Мексикой. Оттуда в Америку попадает много мигрантов со всего мира.

Своим проектом я хотела показать, что истории мигрантов — свидетельство стойкости человеческого духа и безграничная способность человека к адаптации. Некогда незнакомый мир стал для мигрантов новым образом жизни, а сплетение культур и менталитетов способно создать что-то новое и уникальное.

Длительное путешествие приводит к трансформации сердца и разума. Я осознала, что каждая культура имеет свои сокровища, и, принимая новое, она обогащает свою идентичность. А приобретенный мною опыт и дружеские отношения расширили мои горизонты так, как я раньше не могла себе и представить.

Интеграция в новый мир узбекских тканей, керамики, узбекской музыки, кухни, архитектуры, истории, и, конечно же, общение с новыми людьми стали моими внешними источниками вдохновения. Всё это отразилось моем в стиле в фотографии. Цвета, ракурсы, лица и настроения становятся мощным инструментом самопомощи, душевному и творческому благополучию.

И сейчас, глядя на горизонт возможностей, все мы понимаем, что наше путешествие еще далеко не закончено. Каждый день — это шанс учиться, расти и продолжать познавать неизведанное.